Од­наж­ды по­го­жим лет­ним день­ком чет­ве­ро ли­сят — Пух, Прах, Ма­лыш­ка Ми и Прин­цес­са Фыр-Фыр рез­ви­лись у вхо­да в но­ру.
—Све­ти­ло солн­це. Ро­маш­ки, ко­ло­коль­чи­ки и чер­то­по­лох чуть по­ка­чи­ва­лись на лег­ком вет­ру, а сот­ни де­ло­ви­тых пчёл жуж­жа­ли над ни­ми, со­би­рая нек­тар.
—За­шур­ша­ла вы­со­кая тра­ва, по­слы­ша­лись ос­то­рож­ные ша­ги.
—Кто же это?
—— Па­па!
—Лис по­ло­жил пе­ред ли­ся­та­ми глу­ха­ря.
—— Это па­па мне при­нес! — Прах хо­ро­шень­ко ухва­тил­ся за чер­ное кры­ло.
—— Нет, мне! — Прин­цес­са Фыр-Фыр глу­бо­ко вон­зи­ла свои ма­лень­кие зуб­ки в шею пти­цы.
—Ли­ся­та при­ня­лись тя­нуть туш­ку каж­дый в свою сто­ро­ну, но да­же не мог­ли сдви­нуть её с ме­с­та, та­кой тя­же­лой она бы­ла.
—Пух хо­дил по кру­гу, га­дая, с ка­кой сто­ро­ны луч­ше под­сту­пить­ся к глу­ха­рю.
—— Да­же не знаю, мо­жет быть… — он по­про­бо­вал ухва­тить­ся за ла­пу, но быст­ро вы­пус­тил её изо рта, — Или вот…
—Ма­лыш­ка Ми сто­я­ла не­по­да­ле­ку и смот­ре­ла на всех осталь­ных в рас­те­рян­нос­ти, жи­вот её за­ур­чал. Ей вдруг ста­ло очень страш­но, что ей со­всем ни­че­го не до­ста­нет­ся, и она рас­пла­ка­лась.
—Что тут на­ча­лось!
—Прах и Прин­цес­са Фыр-Фыр ры­ча­ли, кру­жась в не­до­воль­ном тан­це и под­ни­мая клу­бы пы­ли. Они ку­са­ли то за нож­ки, то за крылья, то пы­та­лись уце­пить­ся за жир­ное брюш­ко глу­ха­ря. Пух хва­тал­ся за хвост и уже вы­щи­пал не­ма­ло перь­ев, но так и не до­брал­ся до че­го-ни­будь вкус­но­го. Ма­лыш­ка Ми про­дол­жа­ла по­ску­ли­вать и выть в сто­ро­не.
—— Хва­тит! — гром­ко тявк­ну­ла ма­ма-ли­са.
Ма­лы­ши сра­зу же оста­но­ви­лись и уста­ви­лись на нее в не­до­уме­нии.
—— Са­мое вре­мя вы­учить один важ­ный урок, — хит­ро при­щу­рив­шись ска­зал па­па-лис.
—— Ка­кой? — всх­лип­нув, спро­си­ла Ма­лыш­ка Ми.
—— Ка­кой? Ка­кой? Ка­кой? — на­пе­ре­бой на­ча­ли спра­ши­вать ли­ся­та, от­пле­вы­ва­ясь от пес­ка, пу­ха и перь­ев.
—— По­ра на­учить­ся де­лить­ся, — ска­за­ла ма­ма, с ап­пе­ти­том гля­дя на ощи­пан­ную нож­ку.
—— Ко­му кры­лыш­ко? — спро­сил па­па-лис, по­ста­вив обе ла­пы на си­не-зе­ле­ную груд­ку.

***

Сле­ду­ю­щим ут­ром ли­ся­та про­сну­лись ра­но ут­ром. Они вдо­воль по­зе­ва­ли, по­тя­ну­лись, умы­лись и по­спе­ши­ли вы­лез­ти из но­ры. Прах и Прин­цес­са Фыр-Фыр сце­пи­лись пря­мо у вы­хо­да:
—— Я пер­вая!
—— Нет, я пер­вый!
—— Я стар­ше!
—— Все­го на три ми­ну­ты! Это не счи­та­ет­ся!
—— Я са­мая кра­си­вая!
—— А я бу­ду­щий во­жак!
—— У лис не бы­ва­ет во­жа­ков, ум­ник, — Фыр-Фыр за­ры­ча­ла на Пра­ха. Тот угро­жа­ю­ще щелк­нул зу­ба­ми, — Ма­ма, Прах ме­ня оби­жа­ет! — Фыр-Фыр за­ску­ли­ла, при­тво­ря­ясь, что Прах боль­но уку­сил её за хвост.
—— Ах ты, вруш­ка! — Прах на­ки­нул­ся на сест­ру.
—Но ма­ма и ухом не по­ве­ла.
—Пух и ма­лыш­ка Ми, крях­тя, вы­толк­ну­ли виз­жа­щий ко­мок на­ру­жу, и на­ко­нец-то смог­ли вый­ти на све­жий воз­дух.
—Ту­ман под­ни­мал­ся от ре­ки, про­те­кав­шей не­по­да­ле­ку. Соч­ная тра­ва блес­те­ла, по­кры­тая дра­го­цен­ной ро­сой. В ле­су бы­ло спо­кой­но. И толь­ко ли­ся­та-дра­чу­ны про­дол­жа­ли шу­меть.
—— Ай-ай-ай! — пи­ща­ла Фыр-Фыр.
—— Ой-ой-ой! — ску­лил Прах.
—— Я — глав­нее!
—— Нет, я важ­нее!
—— Мне па­па дал вче­ра соч­ную нож­ку, а те­бе все­го лишь жал­кое кры­лыш­ко!
—— Нет, это он мне дал це­лое кры­лыш­ко, а те­бе дал ка­кую-то гряз­ную нож­ку!
—— Ну-ка пре­кра­ти­те не­мед­ле­но! — тявк­ну­ла ма­ма, и, взяв Пра­ха за шкир­ку, от­нес­ла его по дру­гую сто­ро­ну по­лян­ки, — Мы с па­пой лю­бим вас оди­на­ко­во и нет для нас ни­ко­го важ­нее вас всех. Ну-ка хва­тит оби­жать друг дру­га!
—— Но па­па дал мне боль­шую нож­ку!
—— А мне дал ог­ром­ное кры­лыш­ко!
—— Ти­хо! Раз вы ни­как не мо­же­те по­де­лить съеден­но­го глу­ха­ря, иди­те и охоть­тесь са­ми! Двад­цать ша­гов от но­ры во все сто­ро­ны, но не даль­ше!
—— И ко­го же мы здесь бу­дем ло­вить? — за­ду­мал­ся Прах.
—— Ло­вить тут точ­но не­че­го! — Прин­цес­са фырк­ну­ла и отвер­ну­лась от всех.
—Пух и Ма­лыш­ка Ми при­ня­лись огля­ды­вать­ся. Да­ле­ко-да­ле­ко, в ча­ще, бы­ло слыш­но то­ко­ва­ние те­те­ре­вов, но те бы­ли ли­ся­там не по зу­бам. Где-то по­сту­ки­вал дя­тел и ку­ко­ва­ла ку­куш­ка. Ре­ка, в ко­то­рой во­ди­лась соч­ная рыб­ка, бы­ла да­ле­ко. Ко­го же мож­но пой­мать на по­лян­ке в ле­су?

***

Пух пой­мал трех май­ских жу­ков и од­ну ба­боч­ку-кра­пив­ни­цу. Но он их всех сра­зу съел, по­то­му что бо­ял­ся, что они уле­тят.
—Ма­лыш­ка Ми по­ла­ко­ми­лась дву­мя жир­ны­ми гу­се­ни­ца­ми, а по­том уви­де­ла уди­ви­тель­но кра­си­вую изу­м­руд­но-зе­ле­ную ящер­ку и по­гна­лась за ней. Ящер­ка бы­ла очень шуст­рая и мас­тер­ски пет­ля­ла в траве.
—Ма­лыш­ка Ми при­тво­ри­лась, что та её боль­ше не ин­те­ре­су­ет и ста­ла вы­жи­дать, ког­да ящер­ка успо­ко­ит­ся и ся­дет по­греть­ся на солн­це. Так и слу­чи­лось.
—— А вот и я! — Ми прыг­ну­ла и мол­ни­е­нос­но схва­ти­ла ящер­ку. Та вы­вер­ну­лась и убе­жа­ла, а Ма­лыш­ка Ми дол­го не мог­ла по­нять, как же так: ящер­ки нет, а хвост — есть.
—Прин­цес­са Фыр-Фыр сло­па­ла двух жу­ков-но­со­ро­гов, од­ну гу­се­ни­цу и трех ба­бо­чек-ка­пуст­ниц.
—Прах пой­мал куз­не­чи­ка и при­нес его ма­ме-ли­си­це.
—Та по­смот­ре­ла на до­бы­чу сво­их ли­сят: по­мя­тое кры­ло ба­боч­ки, по­ло­ви­на жу­ка, куз­не­чик и ма­лень­кий изу­м­руд­но-зе­ле­ный хвос­тик.
—— Как же нам их по­де­лить? — рас­те­рян­но спро­сил её Пух.
—— О, — рас­сме­я­лась ли­си­ца, — эти тро­феи слиш­ком ма­лень­кие, их мож­но съесть са­мим!
—— И ни с кем не де­лить­ся? — за­сом­не­ва­лась Ма­лыш­ка Ми.
—— Ни с кем! — за­ве­ри­ла её ма­ма.

***

Це­лый день ли­ся­та рез­ви­лись в тра­ве, пры­га­ли и кру­жи­лись в по­го­не за собст­вен­ным хвос­том, бе­га­ли друг за друж­кой, ва­ля­лись в пы­ли и сно­ва охо­ти­лись на на­се­ко­мых.